Первые дни в Австралии. Часть 1

Даже спустя восемь месяцев новой жизни, я не могу оценить масштабы перемен, подсчитать ущерб, принесенный здоровью и определить,  насколько высокий уровень жизни в Австралии отразился на качестве жизни в нашей семье. Слишком много стресса, слишком часто болеет ребенок, слишком медленно дается новый язык моему мужу, слишком редко душа спокойно отдыхает за чашечкой чая.

Все было бы еще печальнее, если бы не пара чудесных моментов, к которым приложил свою руку DP. А именно: временное жилье, отданное нам на благотворительных началах (как говорила Сова « без-воз-мез-но то есть да-дом»). Это летний домик (shack, beach house так его называет DP), расположенный на огромном участке земли в 100 метрах от океана, в пяти минутах до моего места работы, в котором вплоть до позапрошлого  лета  отдыхали хозяева-друзья DP, приезжая на пару месяцев отвлечься  от фермерских дел. Теперь они селятся в доме бабушки, переехавшей в nursing home, а beach house отдан под опеку нашей семье.

До переезда в beach house мы гостевали неделю под одной крышей с DP и его подругой, куда были доставлены почти с трапа самолета. «Почти», потому как наши авиа-страдания никак не хотели остановить свои пытки, и мы стояли перед лентой транспортера в ожидании последнего (конечно же, самого ценного) чемодана с точно такими же напряженными лицами, как Факер и его невеста в « Знакомстве с родителями». Кроме DP  и его спутницы нас встречали ребята-соотечественники, сочувствующие и понимающие души. Помогли справиться с первой австралийской проблемой, не слишком полагаясь на наши познания в английском и раскисшие мозги. Заполнили бумаги об утрате багажа, подбодрили, сделали пару снимков на память и оставили нас наедине с нашими поводырями.

Дорога из аэропорта в Рокингем казалась бесконечной, слишком пустынной и пугающей, но не из-за трупов кенгуру  (так было бы романтичней), а из-за глубокой ночи. Наш  малыш всю дорогу хныкал: в детском сидении он ехал впервые, понятное дело, ему все не нравилось. Я пыталась склеивать английские слова и говорить бодро, не выдавая настоящих эмоций, которыe душили за горло и не были радостными. «Странный обычай покрывать внутренности машины мехом, когда большую часть года стоит жара», думала я,  разглядывая с интересом кучерявый меховой наряд сидений, в темноте воскрешавший  картинки из фильмов про бравых казаков с залихвацки нахлобученными шапками-папахами. «Странно, что все это происходит с нами…»