« Знаешь, у каждого человека есть свой дом сердца. До тех пор, пока ты не найдешь его, твоя душа будет неспокойна и твое счастье не будет полным. Моя подруга художница жила в Гродно, она задыхалась в этом городе, среди местных жителей, в окружении бытовой повседневности. Так получилась, что она переехала во Францию, живет в живописном месте, организовала не одну выставку своих картин и , наконец, получила в подарок от судьбы безмятежность и наполненность. Я тоже мечтала о Франции в годы студенчества.Пока я не вышла замуж и мы не переехали в этот дом. Теперь я уеду отсюда только в том случае, если оставаться здесь станет опасным для жизни»
Эти слова подарила мне на память за месяц до нашего экономического бегства в Австралию светлейшая девушка, соседка с нижнего этажа. Она преподавала дизайн, свято верила в Бога, муж программировал и жили они, как и мы, в одномкомнатном счастье в доме нашего общего сердца.
…Пять лет жизни, просыпаясь и засыпая вместе с никогда не отдыхающим заводом; вдыхая и фильтруя испражнения литейки. Пять лет поиска красоты, совершая ежедневный вынужденный маршрут по длинным, прокуренным кишкам коридоров рабочего общежития. Пять лет настоящего ада, пытки одиночеством и попытки вырваться из чертового тракторного колеса. Я понимала, что никогда не смогу прижиться в этом месте, что изменить себя не сумею и не хочу. Душа искала свой дом сердца и путь к нему.
Попытка добыть визу подарила мне путь, который означал жизнь с нуля.
Через полтора года после подачи документов на визу в моей жизни произошел переворот. Это был второй путь, который оказался самым неожиданным сюрпризом и подвохом.
Я вышла замуж, родился сын, мы радостно вложили накопленный родителями капиталл в чудесную квартирку на крутом холме с видом на buycbdproducts и рассвет. Рецепт идиллии оказался до обидного прост. На волне счастья от обретения семьи мы интуитивно нашли дом нашего сердца. Кто бы мог подумать, что в пяти километрах от Минска и в 40 минутах от бессмертного кормильца-завода , не однажды стоявшего на коленях ( что и отбивалось на суровых лицах заводчан) , существует иная реальность, иной ритм жизни. Находящийся в упадке конный завод решили подлатать, вложили деньги в строительство нового манежа, построили дом для конюхов и спортсменов, дождались нас и приютили новую семью под крышей кирпичного желто-зеленого чуда, постоянно обдуваемого свежими ветрами.
Лучшего места для отдыха, созерцания и прогулок с коляской придумать было невозможно. Мы бродили с малышом по кривым улочкам , любовались покосившимися от старости сказочными избушками на курьих ножках, щеголеватыми современными хоромами; за год завели себе надежных, веселых друзей, копытастых и гривастых, блеющих и гавкающих, кукарекающих и мяукающих. Природа дарила свою доброту, радовала красотой в любое время года, приворожила и влюбила в себя навечно.
Мы дорожили, любили и наслаждались жизнью полтора года.
Проснуться от сна заставила повестка из Австралии—нужно было ехать вклеивать визы. А можно было оставаться и жить в своем сне-счастье, где не было президента, плохих новостей и ненастной погоды.
А как поступили бы вы?